Мой папа был военным. Поэтому 23 февраля меня распирало от гордости. В детстве в этот день в детский сад и в школу всегда приходили солдаты, а дети им как главным защитникам Родины торжественно вручали прикупленные мамами носки, одеколоны, какие-то не очень нужные книжки, реже попадались зубные щетки и пасты… Мне было не очень понятно, с чем мы в этот день поздравляли наших мальчиков, если в армии они еще не служили, многие даже и не собирались, как потом жизнь показала… Но как-то мы их все-таки поздравляли: какие-то игрушки смешные дарили, а в четвертом классе к нам солдаты приходили (папа постарался). Один из них, точно помню, что Соловьев из России, на гитаре играл! И мы все вместе хором распевали хиты «Ласкового мая»... «Пусть в твои окна…»

Потом появился День Национальной гвардии 6 декабря. Армий и праздников стало больше, а настоящих мужчин, кажется, меньше… Вымирают они, что ли…

Так что стоит их с раннего детства воспитывать и холить как рыцарей! Вскармливать. Турниры устраивать. И тогда… Как у Лины Костенко

Антологія лицарства

Там, за віками, за гірким туманом,
де трубить вічність у Роландів ріг,
любов була єдиним талісманом,
а талісман ще звався — о б е р і г.

Було життя осяяне красою,
любов і честь цінились над життя.
І що там смерть з великою косою? —
мужчина, лицар, сонячне дитя!

В моїх садах мелодії Провансу,
і жінка, жінка, жінка всіх віків! —
за неї лицар гинув без авансу,
вона чекала цокоту підків.

В монастирях, фортецях і столицях,
з глухих палаців, схожих на тюрму,
якщо він лицар, —
о, якщо він лицар! —
вона троянду кидала йому.

Гриміли вальси, пурхали амури,
давили будні, смикала сім’я, —
жіноча туга билася об мури:
де лицар мій, молитва де моя?!

І хоч в’яжіть, хоч плітку або клітку,
хоч бозна-хто розкаже бозна-де,
якщо він лицар — жінка кине квітку,
на все життя очима проведе.